среда, 15 февраля 2012 г.

Про т.н. "список политзаключенных"


Как известно, требование об освобождении политзаключенных было первым и главным требованием резолюций массовых оппозиционных митингов 10 декабря на Болотной, 24 декабря на Проспекте Сахарова, 4 февраля на Болотной.

Как известно также, среди российской оппозиции нет общепризнанной точки зрения на то, кто есть политзаключенный, более того, на эту тему ведутся ожесточенные споры.

Споры еще более ожесточились после того, как Ольга Романова и Геннадий Гудков вчера отнесли в администрацию президента конкретный список людей, которых они считают политзаключенными и требуют освободить.

Я бы не хотел в эти споры сейчас вдаваться, хотя там есть о чем поговорить - например, почему в списке нет многих осужденных по политической 282-й статье УК.

Я хотел просто вопрос задать. В списке есть, например, Равиль Гумаров и Тимур Ишмуратов - это арестованные американцами в 2001 году в Афганистане участники боевых формирований талибов, которые позже были экстрадированы в Россию, потом отпущены, а потом опять посажены по обвинению в подрыве газопровода (по этому же обвинению сидит и еще один участник «списка политзаключенных» - Фанис Шайхутдинов). Я не шучу. Подробнее здесь.

Или еще, например, Зара Муртазалиева, сидящая по обвинению в подготовке подрыва торгового центра "Охотный ряд".

Я совершенно ничего не хочу сказать о виновности или невиновности господ Гумарова, Ишмуратова, Шайхутдинова и Муртазалиевой. Не в этом вопрос.

Вопрос в том - это что получается, что я, Милов Владимир Станиславович, вышел в субботу на шествие по Большой Якиманке и митинг на Болотной площади, чтобы, оказывается, потребовать освобождения бывших талибов Гумарова и Ишмуратова и обвиняемых в терроризме Шайхутдинова и Муртазалиевой?

У меня конкретный вопрос к Ольге Романовой и Геннадию Гудкову - а как вообще так получилось, что эти люди попали в отнесенный вами в администрацию президента список? Я просил бы ответить без общих рассуждений о нашей неправосудной судебной практике и произволе силовых структур, а вот конкретно - что, требование Болотной состоит в том, чтобы освободить вот этих вот товарищей из тюрьмы?!...

И при чем здесь честные выборы вообще?...

Этот пример - равно как и то, сколь непонятным и непрозрачным был процесс принятия решений по важнейшему вопросу (кого относить к политзаключенным, а кого нет) - отлично характеризует стилистику работы т.н. "оргкомитета" протестных акций последних месяцев. Для публики - карнавал в прямом эфире с обсуждением второстепенных деталей типа выбора улиц для шествия, площади для митинга, порядка расположения колонн, порядка выбора ораторов. Такая «общественная палатка при Немцове», мнение которой не особо что значит. Для узкого круга "демократических" ВИПов - абсолютно закрытое принятие решений по важнейшим политическим вопросам - какова политическая повестка митингов, кто входит в список политзаключенных.

На выходе - списки политзаключенных с талибами и обвиняемыми в терроризме, и митинги без всякого политического продолжения.

Я - среди тех, кто категорически против того, чтобы гора из раскрученных оппозиционных персонажей в очередной раз родила политическую мышь. Хотя в случае с талибами она, по-моему, родила даже нечто худшее.